Из Саги о гренландцах

 

О плаванье Лейва в Виноградную Страну много говорили, и Торвальд, брат его, считал, что страна эта недостаточно разведана. Лейв сказал Торвальду:

— Можешь ехать на моем корабле в Виноградную Страну, если хочешь, но сперва корабль пойдет за лесом, который был у Торира на камне.

Так и сделали.

 

Торвальд собрался в поход с помощью своего брата Лейва и взял с собой тридцать человек. От подготовили корабль к плаванью и вышли в море. Нет никаких рассказов об их плаванье до того, как они достигли домов Лейва в Виноградной Стране. Здесь они вытащили корабль на берег и провели всю зиму, ловя рыбу себе на пищу.

Весной Торвальд сказал, что надо готовить корабль, а пока пусть несколько человек поедут на лодке на запад вдоль берега и разведывают край в течение лета.

Они увидели, что страна красива и лесиста, и леса подходят к самому берегу, и по берегу всюду белый песок, а в море много островов и большие мели. Нигде не было видно ни человеческого жилья, ни животных. Но на одном острове на западе они нашли деревянный настил для сушки колосьев. Никаких других следов человека они не обнаружили и осенью вернулись к домам Лейва.

На следующее лето Торвальд поплыл на корабле сначала на восток, а потом на север вдоль берега. У одного мыса их застигла буря, и корабль выбросило на берег. Киль был поломан, и они долго оставались там, чиня корабль. Торвальд сказал своим спутникам:

— Я хочу, чтобы здесь на мысу был поставлен сломанный киль и мыс был назван Килевым Мысом.

Так и сделали. Затем они поплыли оттуда на восток вдоль берега и вошли в устье двух фьордов, и подошли к мысу, выдававшемуся между ними. Он был весь покрыт лесом. Они причалили к берегу и положили сходни, и Торвальд сошел на берег со всеми своими людьми. Он сказал:

— Здесь красиво, здесь я хотел бы поселиться.

Возвращаясь на корабль, они заметили на песке подальше от мыса три бугорка. Они подошли ближе и увидели, что эти бугорки — кожаные лодки и под каждой лодкой три человека. Торвальд и его люди разделились и захватили их всех, только один успел уйти на своей лодке. Они убили остальных восьмерых, вернулись на мыс и стали осматривать оттуда окрестность. В глубине фьорда они различили несколько бугорков и решили, что это поселенье.

После этого на них напала такая сонливость, что они не могли больше бодрствовать, и все уснули. Вдруг раздался голос, который разбудил их всех. Голос сказал:

— Проснись, Торвальд, проснитесь все, если вы хотите сохранить жизнь! Садитесь на корабль и уезжайте поскорей из этой страны!

Огромное множество кожаных лодок плыло по фьорду прямо на них. Торвальд сказал:

— Поставим вдоль борта щиты и будем обороняться, как только можем, но сами не будем нападать на них.

Так и сделали. Скрелинги[11] постреляли в них недолго, но потом обратились в поспешное бегство.

Торвальд спросил у своих людей, есть ли среди них раненые. Они ответили, что нет.

— Меня ранило под мышку, — говорит Торвальд. — Стрела пролетела между бортом и моим щитом и попала мне под мышку. Вот эта стрела. Она принесет мне смерть. Советую вам поскорее ехать назад. А меня отнесите на тот мыс, где мне так хотелось поселиться. Возможно, я невольно сказал правду, говоря, что поселюсь там. Похороните меня там, поставьте крест в головах и в ногах, и пусть это место называется Крестовый Мыс.

Гренландия уже была крещена в это время, но Эйрик Рыжий умер до христианства.

Торвальд умер, и его люди сделали все, как он просил. Затем они поехали назад, и встретили остальных, и рассказали друг другу все, что с ними случилось.

Они зазимовали там и набрали винограда и виноградной лозы, чтобы загрузить корабль. Весной они отправились в Гренландию и пришли в Эйриков Фьорд, и им было что рассказать Лейву.

 

Между тем в Гренландии Торстейн с Эйрикова Фьорда женился на Гудрид, дочери Торбьёрна, вдове Торира-норвежца, о котором было рассказано раньше.

Торстейн, сын Эйрика, стремился поехать в Виноградную Страну за телом своего брата Торвальда. Он снарядил тот же самый корабль и подобрал себе самых сильных и рослых людей. С ним поехали двадцать пять человек и еще его жена Гудрид.

Когда они собрались, они вышли в море, и вскоре земля скрылась у них из виду. Все лето их носило по морю, и они не знали, куда плывут. Наконец, за неделю до начала зимы они подошли к берегу в Пикшевом Фьорде, в Западном Поселении Гренландии. Торстейн стал подыскивать жилье себе и своим людям и всем нашел, но себе и жене ничего не нашел. Так они оставались вдвоем на корабле несколько ночей.

В то время христианство было еще молодым в Гренландии.

Однажды рано утром к их палатке подошли люди, и предводитель этих людей спросил, кто в палатке.

— Двое, — отвечает Торстейн, — а кто спрашивает?

— Мое имя Торстейн, а зовут меня Торстейном Черным. Я пришел сюда, чтобы пригласить тебя и твою жену пожить у меня.

Торстейн, сын Эйрика, отвечает, что должен посоветоваться с женой. Но она говорит, что пусть сам решает, и он принимает приглашение.

— Тогда я приеду завтра за вами на телеге, — говорит Торстейн Черный. — У меня нет недостатка в средствах, чтобы прокормить вас, но вам будет со мной очень скучно, потому что нас только двое, я и жена, и я очень нелюдим. К тому же я другой веры, чем вы, и я думаю, что ваша вера лучше.

На следующее утро он приехал за ними на телеге. Они переехали к нему и жили у него в полном довольстве.

Гудрид была женщина видная и умная, и хорошо умела обходиться с чужими людьми.

В начале этой зимы болезнь начала косить людей Торстейна, сына Эйрика, и многие из них умерли. Торстейн велел делать гробы для покойников, класть в них тела и перевозить на корабль.

— Потому что я хочу отвезти в Эйриков Фьорд все тела, — сказал он.

Вскоре болезнь пришла и в дом Торстейна Черного, и первой заболела его жена Гримхильд. Она была огромного роста и сильная, как мужчина, но болезнь свалила и ее. Сразу после этого заболел и Торстейи, сын Эйрика, и некоторое время они оба лежали больные, пока Гримхильд не умерла. Когда она умерла, Торстейн Черный хотел выйти за доской, чтобы положить на нее труп. Тогда Гудрид сказала:

— Возвращайся поскорей, друг!

Тот обещал сразу же вернуться. Затем Торстейн, сын Эйрика, сказал:

— Странное что-то творится с нашей хозяйкой. Она приподнимается на локтях, и спускает ноги с постели, и нащупывает ими свои башмаки.

Но тут вернулся Торстейн Черный, и Гримхильд опустилась на постель так тяжело, что все бревна в доме заскрипели.

Торстейн Черный сделал гроб для тела Гримхильд, положил тело в гроб и увез хоронить. Он был мужчина рослый и сильный, но и ему понадобилась вся его сила, чтобы вытащить гроб из дома.

Торстейну, сыну Эйрика, стало хуже, и он умер. Жена его Гудрид была в большом горе. Они были все трое в доме, когда он умер. Гудрид сидела на стуле у скамьи, на которой лежал ее муж. Торстейн Черный поднял Гудрид со стула и сел на скамью напротив, посадив Гудрид себе на колени. Он всячески успокаивал и утешал ее, обещая, что поедет с ней на Эйриков Фьорд с телом ее мужа и телами его спутников.

— И я привезу сюда еще людей, — говорит он, — чтобы утешить тебя и развлечь.

Она благодарила его.

Вдруг труп Торстейна, сына Эйрика, приподнялся на постели и сказал:

— Где Гудрид?

Он повторил это три раза, но она молчала. Затем она сказала Торстейну Черному:

— Отвечать мне ему или нет?

Он велел ей не отвечать. Затем он подошел к скамье, на которой лежал покойник, сел на стул, держа Гудрид на коленях, и сказал:

— Чего ты хочешь, тезка?

Спустя некоторое время Торстейн, сын Эйрика, отвечает:

— Я хочу рассказать Гудрид ее судьбу, чтобы ей было легче примириться с моей кончиной, ибо я теперь в хорошей и покойной обители. А тебе, Гудрид, я могу сказать, что ты выйдешь замуж за исландца, и вы будете долго жить вместе, и у вас будет потомство обильное и достойное, светлое и многославное, сладкое и душистое. Вы поедете из Гренландии в Норвегию, а оттуда в Исландию, где вы поселитесь и будете жить долго. Ты переживешь мужа и совершишь паломничество в Рим, но затем вернешься в Исландию на свой хутор. Там будет построена церковь, и ты пострижешься в монахини и проживешь так до своей кончины.

Затем Торстейн опустился на постель. Его тело положили в гроб и отвезли на корабль.

Торстейн Черный выполнил все, что обещал Гудрид. Весной он продал землю и скот, отвез Гудрид со всем ее добром на корабль, снарядил корабль, набрал людей и отправился в Эйриков Фьорд. Всех покойников похоронили там в церкви.

Гудрид поехала к Лейву на Крутой Склон, а Торстейн Черный поселился в Эйриковом Фьорде и жил там до смерти. Он слыл очень доблестным человеком.

 

В это самое лето в Гренландию пришел корабль из Норвегии, Кораблем правил человек по имени Торфинн Карлсефни[12]. Он был сыном Торда Лошадиная Голова, сына Снорри, сына Торда с Мыса.

Торфинн Карлсефни был человек богатый. Зиму он провел у Лейва, сына Эйрика, на Крутом Склоне. Вскоре Торфинну Карлсефни полюбилась Гудрид, и он посватался к ней. Но она попросила Лейва ответить за нее. Ее обручили с Карлсефни и в ту же зиму сыграли свадьбу.

По-прежнему шли разговоры о поездке в Виноградную Страну, и многие, как Гудрид, так и другие, подбивали Карлсефни на эту поездку. В конце концов он решился ехать и набрал себе спутников — шестьдесят мужчин и пятерых женщин. Он условился со своими людьми делить поровну все, что добудут. Они взяли с собой всякого скота, потому что думали там поселиться, если это окажется возможным.

Карлсефни попросил Лейва отдать ему дома в Виноградной Стране, но тот сказал, что готов одолжить их, но только не насовсем.

Они вышли в море и благополучно приплыли к Лейвовым домам, и снесли на берег спальные мешки. Вскоре они вдоволь запасли себе хорошей еды, потому что к берегу прибило отличного большого кита. Они отправились туда и разделали его, так что в еде у них не было недостатка.

Скот пустили пастись на берегу, но вскоре некладеные самцы сделались буйными, и с ними стало трудно справляться. Был у них и бык.

Карлсефни велел валить лес и заготовлять бревна, чтобы загрузить корабль. Лес складывали сушить на скалу. Они пользовались всем, чем страна была богата — виноградом, всякой дичью, рыбой и прочим.

Прошла первая зима, и наступило лето. Тут они встретились со скрелингами. Целая толпа их вдруг появилась из леса. Поблизости пасся скот, и бык начал грозно мычать и реветь. Скрелинги испугались и бросились со своей кладью — а это были беличьи и собольи шкурки и всякая другая пушнина — к домам Карлсефни и стали ломиться в них, но он велел запереть двери изнутри. Ни те, ни другие, не понимали языка друг друга.

Тогда скрелинги сняли с плеч кладь, развязали тюки и стали предлагать свой товар. В обмен они просили оружие, но Карлсефни запретил своим людям продавать оружие. Он вот что придумал: велел женщинам вынести молочные скопы, и, увидев их, скрелинги уже не захотели ничего другого. Тем и кончилась торговля скрелингов, что они унесли свои покупки в животах, а их тюки и пушнина остались у Карлсефни и его людей.

После этого Карлсефни велел построить вокруг домов крепкую изгородь, и они обосновались внутри нее.

Примерно в это время Гудрид, жена Карлсефни, родила мальчика, и его назвали Снорри.

В начале следующей зимы пришло к ним гораздо больше скрелингов, но все с тем же товаром. Карлсефии сказал женщинам:

— Вынесите им ту еду, что они всего лучше брали прошлый раз, и ничего другого.

Как только скрелинги увидели, что им вынесли, они стали бросать свои тюки через изгородь.

Гудрид сидела в дверях дома у колыбели своего сына Снорри. Вдруг на дверь упала тень, и вошла женщина в узком черном одеянии, небольшого роста, с повязкой на светло-русых волосах. Лицо у нее было бледное, а глаза огромные, равных им не увидеть на человеческом лице. Она подошла к Гудрид и сказала:

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Гудрид, а как твое имя?

— И меня зовут Гудрид, — отвечает та.

Тогда Гудрид, жена Карлсефни, протянула ей руку, чтобы посадить рядом с собой. Но вдруг раздался страшный грохот, и женщина исчезла, и в это самое мгновение один из людей Карлсефии убил скрелинга, пытавшегося украсть какое-то оружие. Тут скрелинги бросились со всех ног бежать, побросав одежду и товары. Женщину же, которая приходила к Гудрид, никто, кроме самой Гудрид, не видел.

— Нам надо что-то придумать, — говорит Карлсефни, — потому что они, наверно, придут к нам и в третий раз, и на этот раз с враждебными намерениями и в большом числе. Вот что мы сделаем: пусть десять человек идут на мыс и будут там на виду, а другие пусть идут в лес и вырубят там прогалину, где мы сможем держать наш скот, когда скрелинги выйдут из леса. А быка нашего пустим перед собой.

Там, где они собирались дать бой скрелингам, с одной стороны было озеро, а с другой — лес.

Сделали все, как задумал Карлсефни, и скрелинги вышли как раз туда, где он хотел дать им бой. Завязалось сражение, и много скрелингов было убито. Среди них выделялся один, он был рослый и красивый, и Карлсефни решил, что это, наверно, их вождь. Какой-то скрелинг поднял с земли секиру, осмотрел ее, а потом замахнулся ею на одного из своих и ударил. Этот сразу же упал замертво. Тогда тот рослый скрелинг взял секиру, осмотрел ее и изо всех сил забросил в море. Тут скрелинги бросились со всех ног в лес, и на этом сражение кончилось.

Карлсефни и его люди провели там всю зиму, но весной он объявил, что больше не намерен оставаться там и хочет вернуться в Гренландию. Они собрались в путь и взяли с собой много ценного добра — виноградную лозу, виноград и пушнину. Они вышли в море и благополучно доплыли до Эйрикова Фьорда и там зазимовали.

 

Снова было много разговоров о поездке в Виноградную Страну, так как считалось, что такая поездка приносит и богатство, и славу.

В то самое лето, когда Карлсефни вернулся из Виноградной Страны, в Гренландию пришел корабль из Норвегии. Им правили два брата — Хельги и Финнбоги. Они зазимовали в Гренландии. Родом они были исландцы с Восточных Фьордов.

Теперь надо рассказать о том, что Фрейдис, дочь Эйрика, отправилась из своего дома в Дворах к братьям Хельги и Финнбоги и предложила им присоединиться со своим кораблем к ней и поехать вместе в Виноградную Страну, деля пополам с ней всю добычу. Они согласились. Затем она отправилась к своему брату Лейву и попросила отдать ей дома, которые он построил в Виноградной Стране. Он, как и раньше, ответил, что готов одолжить их, но отдавать насовсем не хочет.

Братья и Фрейдис уговорились, что на обоих кораблях будет по тридцати человек, способных носить оружие, не считая женщин. Но Фрейдис сразу же нарушила уговор, взяв на пять человек больше и спрятав их. Братья узнали об этом, только когда они уже приплыли в Виноградную Страну.

Они вышли в море, уговорившись заранее, что плыть будут вместе, по возможности. Корабли плыли близко друг к другу, но братья подошли к берегу немного раньше Фрейдис и снесли кладь в дома Лейва. Когда Фрейдис подошла к берегу, ее люди разгрузили корабль и понесли кладь к домам. Тут Фрейдис сказала братьям:

— Почему вы принесли свою кладь сюда?

— Потому что мы думали, — отвечают те, — что будет соблюдаться все, о чем мы уговорились.

— Лейв одолжил эти дома мне, а не вам, — говорит она.

Тогда Хельги сказал:

— Где уж нам против твоей злобы!

И они вынесли свою кладь, и построили себе дом дальше от моря на берегу озера, и хорошо устроились там. Между тем Фрейдис велела своим людям заготовлять лес, чтобы загрузить корабль.

Когда наступила зима, братья сказали, что хорошо бы устроить игры и позабавиться. Так и сделали. Но вскоре пошли между людьми нелады и раздоры. Игры были оставлены, и взаимные посещения между домами прекратились. Так продолжалось большую часть зимы.

Однажды рано утром Фрейдис встала и оделась, но не обулась. А была сильная роса. Фрейдис накинула мужнин плащ и пошла к дому братьев, и подошла к двери. Кто-то только что выходил и оставил ее приоткрытой. Она отворила дверь и стала на пороге, ничего не говоря. Финнбоги лежал дальше всех от двери и не спал. Он сказал:

— Что тебе здесь надо, Фрейдис?

Она отвечает:

— Встань и выйди ко мне. Мне надо с тобой поговорить.

Он вышел. Они подошли к бревну, которое лежало возле дома, и сели на него.

— Как тебе здесь нравится? — говорит она. Он отвечает:

— Мне нравится страна, но мне не нравится вражда между нами, потому что я не вижу для нее причины.

— Ты прав, — говорит она. — Я тоже так думаю. Но я пришла вот по какому делу: я хочу поменяться с вами кораблями, потому что ваш корабль больше моего, а я хочу уехать отсюда.

— Я согласен, — говорит он, — если тебе так этого хочется.

На этом они расстаются. Она идет домой, а Финнбоги снова ложится. Она влезает в постель с холодными ногами, и ее муж Торвард просыпается и спрашивает, почему она такая холодная и мокрая. Она отвечает с яростью:

— Я ходила к братьям, чтобы предложить купить у них корабль, потому что мне нужен корабль побольше. А они так рассердились, что избили меня, живого места на мне не оставили. Но ты, жалкий человечишка, конечно, не захочешь отомстить ни за мой позор, ни за свой. Я чувствую теперь, как далеко я от Гренландии! Но если ты не отомстишь, я разведусь с тобой.

Он не снес ее упреков и велел своим людям поскорее вставать и взять оружие. Те так и сделали и пошли прямо к дому братьев, вломились в него в то время, как там еще спали, схватили всех, кто там был, и стали вязать и выводить одного за другим связанных. А Фрейдис велела убивать каждого, кого выводили.

Так были убиты все мужчины. Оставались одни только женщины. Но их никто не хотел убивать. Тогда Фрейдис сказала:

— Дайте мне секиру.

Ей дали секиру, и она сама зарубила до смерти пятерых женщин, которые там были.

После этого злодейства они вернулись в свой дом, и видно было, что Фрейдис очень довольна тем, как она распорядилась. Она сказала своим спутникам:

— Если нам удастся вернуться в Гренландию, уж я позабочусь, что будет убит всякий, кто скажет хоть слово о том, что здесь было. Мы скажем, что они оставались здесь, когда мы уезжали.

Ранней весной они снарядили корабль, который раньше принадлежал братьям, и нагрузили на него столько добра, сколько могли добыть и сколько мог взять корабль. Затем они вышли в море и после благополучного плаванья пришли в начале лета в Эйриков Фьорд.

Карлсефни еще был там. Он уже снарядил свой корабль и ждал попутного ветра. Люди говорят, что более богатый корабль, чем тот, которым правил Карлсефни, никогда не отплывал из Гренландии.

 

 

 

Из Саги об Эйрике Рыжем

 

 

Был человек по имени Херьольв, сын Барда, сына Херьольва. Он был родичем Ингольва, первого поселенца в Исландии. Ингольв дал Херьольву и его людям землю между Мысом Дымов и Заливом. Херьольв жил сначала в Дрепстокке. Его жену звали Торгерд, а сына — Бьярни.

 

Бьярни подавал большие надежды. Смолоду его тянуло в чужие края. У него были и деньги, и доброе имя. Он проводил одну зиму в чужих краях, одну — дома у отца. Вскоре у него был уже свой корабль.

 

В то время все в Гренландии были язычниками. Бьярни приехал на своем корабле в Пески летом того самого года, когда его отец уехал весной из Исландии. Известие об отъезде отца сильно огорчило Бьярни, и он даже не захотел разгружать корабль. Тогда его люди спросили, что он собирается делать. Он ответил, что собирается, как обычно, провести зиму у отца:

— Хочу плыть в Гренландию, если вы согласны сопровождать меня.

Все ответили, что как он решит, так они и сделают. Тогда Бьярни сказал:

— Неразумным сочтут наше плаванье, ведь никто из нас не бывал в Гренландском море.

 

Все же, снарядившись, они сразу вышли в море и плыли три дня, пока земля не скрылась. Тут попутный ветер прекратился, начались северные ветры и туманы, и в продолжение многих суток они не знали, куда плывут. Затем они снова увидели солнце и смогли определить стороны света. Они подняли парус и плыли так сутки, пока не увидели землю. Они стали обсуждать между собой, что это за страна.

 

Бьярни сказал, что, по его мнению, это не Гренландия. Они спрашивают, не хочет ли он подойти к этой земле.

Он отвечает:

— Я считаю, что надо плыть вдоль берега.

Они так и сделали. Вскоре они увидели, что страна эта не гористая, но лесистая и с низкими холмами. Они повернули в открытое море, оставив землю с левого борта.

Проплавав еще двое суток, они снова увидели землю.

У Бьярни спрашивают, не думает ли он, что уж это Гренландия. Но он отвечает, что, по его мнению, и это не Гренландия:

— Потому что говорят, что в Гренландии огромные ледники.

Вскоре они приблизились к этой земле и увидели, что она плоская и покрыта лесом.

 

Тут попутный ветер прекратился. Люди Бьярни стали говорить, что надо бы подойти к берегу. Но Бьярни воспротивился этому. Они говорили, что надо бы запастись дровами и водой.

— У вас довольно и того и другого, — сказал Бьярни, и они бранили его за это.

Он велел поднять парус. Так и было сделано. Они повернули в открытое море и плыли с попутным юго-западным ветром трое суток, пока не увидели третью землю.

Эта земля была высокая, гористая, и на ней был ледник. Снова у Бьярни спросили, не хочет ли он подойти к берегу, но он сказал, что не хочет:

— Потому что в этой земле, как мне кажется, нет ничего хорошего.

 

На этот раз они не спустили парус, но поплыли вдоль берега и увидели, что это остров. Они снова повернули в открытое море и поплыли с тем же попутным ветром.

Но ветер крепчал, и Бьярни велел укоротить парус и плыть не быстрее, чем снасти и корабль могут выдержать. Теперь они плыли четверо суток, пока не увидели четвертую землю. Снова у Бьярни спросили, не думает ли он, что это Гренландия.

Бьярни отвечает:

— Это всего больше похоже на то, что я слышал о Гренландии. Здесь мы подойдем к берегу.

Они так и сделали и в сумерки подошли к берегу у какого-то мыса. На нем была лодка, вытащенная на берег. У этого мыса жил Херьольв, отец Бьярни, почему этот мыс и называется Херьольвов Мыс.

Бьярни вернулся к своему отцу и больше никуда не ездил и жил у отца, а после его смерти жил там сам.

 

 

Случилось дальше, что Бьярни, сын Херьольва, приехал из Гренландии в Норвегию к Эйрику ярлу[6]. Тот его хорошо принял. Бьярни рассказал о своем плаванье и о странах, берега которых он видел, и люди нашли, что он не очень-то любознателен, раз не может ничего рассказать про сами эти страны, и его порицали. Бьярни стал дружинником ярла и на следующее лето вернулся в Гренландию.

 

Много было тогда разговоров о поисках новых стран. Лейв, сын Эйрика Рыжего с Крутого Склона, поехал к Бьярни, сыну Херьольва, купил у него корабль и набрал себе людей, всего тридцать пять человек.

 

Они стали снаряжать свой корабль и, когда все было готово, вышли в море. Они открыли ту страну первой, которую Бьярни открыл последней. Они подошли к берегу и бросили якорь. Затем они спустили лодку и высадились на берег. Травы нигде не было. Вдали виднелись большие ледники, а между ледниками и морем все сплошь было, как каменная плита. Они решили, что в этой стране нет ничего хорошего.

 

Лейв сказал:

— Мы хоть побывали в этой стране, не то что Бьярни, который даже не сошел на берег. Я дам стране название, пусть она зовется Страной Каменных Плит. Они вернулись на корабль и вышли в море, и открыли вторую страну. Они подходят к берегу и бросают якорь, затем спускают лодку и высаживаются. Эта страна была плоская и покрыта лесом. Всюду по берегу был белый песок, и берег отлого спускался к воде.

Лейв сказал:

— Надо назвать эту страну по тому, что в ней есть хорошего. Пусть она зовется Лесная Страна.

Они поспешили назад на корабль и поплыли оттуда с северовосточным ветром, и были в открытом море двое суток, пока не увидели землю. Они направились к ней и подошли к острову, который лежал к северу от нее. Они высадились и осмотрелись.

Погода была хорошая. Они увидали, что трава покрыта росой. И когда они касались росы руками, а потом подносили руки ко рту, им казалось, что они никогда не пробовали ничего слаще этой росы. Затем они вернулись на корабль и вошли в пролив между островом и мысом, протянувшимся на север.

 

Они направились на запад, огибая мыс. Там была большая мель, и в отлив корабль сел на эту мель, так что море оказалось далеко. Но им так хотелось поскорее высадиться, что они не стали ждать, пока корабль снова окажется на воде, и побежали к берегу, туда, где из озера вытекала река. А когда корабль их снова оказался на воде, они сели в лодку, подплыли к нему и завели его в реку, а затем в озеро. Там они бросили якорь, снесли на берег спальные мешки и сделали себе землянки. Но потом они решили зазимовать там и построили себе большие дома.

И в реке, и в озере водилось вдоволь лосося, да такого крупного, какого они раньше и не видывали. Край был столь благодатный, как они скоро увидели, что даже не надо было запасать корм скоту: морозов зимой не бывало, и трава почти не вянула. Дни здесь не так различались по длине, как в Гренландии или Исландии. В самое темное время года солнце стояло в небе в четверть дня после полудня и за четверть дня до него[9].

Когда они построили себе дома, Лейв сказал своим спутникам:

— Я хочу, чтобы мы разделились и разведали край. Пусть поочередно половина из нас остается дома, а другие разведывают край, но пусть далеко не заходят, к вечеру возвращаются и держатся вместе.

 

Случилось как-то вечером, что пропал один человек. Это был Тюркир-южанин. Лейв был очень огорчен, так как Тюркир долго жил у них в семье и очень любил Лейва, когда тот был еще ребенком. Лейв выбранил спутников Тюркира и отправился его искать, взяв с собой двенадцать человек.

Но только что они отошли от домов, как Тюркир сам идет им навстречу. Они ему очень обрадовались. Лейв сразу увидел, что Тюркир, его воспитатель, очень весел.

У Тюркира был крутой лоб, живые глаза и маленькое лицо. Он был небольшого роста и невзрачен на вид, но мастер на все руки. Лейв сказал ему:

— Почему ты так поздно, отец, и почему отстал от других?

Тюркир сперва что-то долго говорил по-немецки, вращая глазами и корча рожи, но никто не понял, что он говорил. Спустя некоторое время он заговорил на северном языке[10]:

— Я зашел немногим дальше вас, но у меня есть, что рассказать. Я нашел виноградную лозу и виноград.

— Это правда, отец? — спросил Лейв.

— Конечно, правда, — сказал Тюркир. — Ведь я родился там, где вдоволь и виноградной лозы, и винограда.

Они спали остаток ночи, а утром Лейв сказал своим людям:

— Теперь у нас будет два дела: один день мы будем собирать виноград и резать виноградную лозу, а другой — валить деревья, чтобы был груз для моего корабля.

Так и сделали. Говорят, что корабельная лодка была вся заполнена виноградом.

Корабль загрузили лесом, который они нарубили. А весной они приготовились к плаванью и отплыли. Лейв назвал страну по тому, что в ней было хорошего: она получила название Виноградной Страны.

 

Много разговоров было в эту зиму на Крутом Склоне о том, что надо бы разыскать
Виноградную Страну, где, как говорят отличные земли. Кончилось тем, что
Карлсефни и Снорри снарядили корабль и решили искать летом Виноградную Страну.
Бьярни и Торхалль собрались принять участие в поездке на своем корабле и с
людьми, которые с ними приехали.

Жил человек по имени Торвард. Он был женат на Фрейдис, побочной дочери Эйрика
Рыжего. Торвард тоже поехал с ними, как и Торвальд, сын Эйрика Рыжего.
Был еще один человек, по имени Торхалль. Его звали Торхалль Охотник. Он долгое
время ходил с Эйриком летом на промысел и выполнял важные поручения. Он был
высок ростом, черен и безобразен. Он был уже в летах, нрава плохого, хитер,
молчалив, но сварлив, когда говорил, и всегда подбивал на недоброе. Он чуждался
новой веры, с тех пор как она пришла в Гренландию. Его недолюбливали, но Эйрик
всегда с ним очень дружил. Он поехал с Торвальдом, потому что хорошо знал
незаселенные края.

Корабль был тот самый, на котором Торбьёрн приехал из Исландии. Они
присоединились к Карлсефни. Большинство на корабле были гренландцы. Всего на
кораблях было сто сорок человек.

Они поплыли сперва в Западное Поселение и к Медвежьим Островам. От Медвежьих
Островов они поплыли на юг с северным ветром и были в открытом море двое суток.
Тут они увидели землю и подплыли к ней на лодках, чтобы разведать ее. Они нашли
там много каменных плит, таких больших, что два человека могли лечь па них,
упершись пятками друг в друга. Было там также много лисиц. Они назвали эту землю
Страной Каменных Плит.

Оттуда они плыли двое суток с северным ветром и увидели землю, где были большие
леса и много зверей. К юго-востоку от этой земли лежал остров, на нем они
встретили медведей и назвали его Медвежьим Островом. А лесистую землю они
назвали Лесной Страной.

Еще через двое суток они снова увидели землю и подплыли к ней. Это оказался
полуостров. Они поплыли вдоль берега. Он был у них с правого борта. Кораблям
негде было пристать, шли длинные песчаные отмели. Они подъехали к берегу на
лодках и нашли на мысу киль от корабля, и назвали это место Килевой Мыс. Они
дали имя и всему этому побережью, назвав его Удивительными Берегами, потому что
так долго пришлось плыть вдоль него. Затем пошли заливы, и они заходили в один
из заливов.

Когда Лейв был у конунга Олава, сына Трюггви, и ему было поручено проповедовать
христианство в Гренландии, конунг дал ему двух шотландцев, мужчину по имени Хаки
и женщину по имени Хекья. Конунг сказал Лейву, что они ему пригодятся, если ему
будет нужна быстрота, потому что они бегают быстрее оленей. Этих людей Лейв и
Эйрик дали Карлсефни.

Когда корабли проплыли Удивительные Берега, шотландцев высадили на берег и
велели бежать на юг, чтобы разведать край, и вернуться до истечения третьих
суток. На них обоих была одежда, которую они называли бьяваль. Она была скроена
так: сверху капюшон, по бокам разрезы, никаких рукавов и между ногами закрепка —
пуговица и петля. Больше на них ничего не было.
Бросили якорь и стали ждать. Когда истекло три дня, бегуны прибежали обратно, и
у одного был в руке виноград, а у другого — самосеянная пшеница. Они сказали
Карлсефни, что, по их мнению, они нашли хорошие земли.
Их взяли на борт и поплыли дальше, пока не дошли до какого-то фьорда. Они
направили корабли во фьорд. В его устье лежал остров, вокруг которого были
сильные течения. Они назвали его Оток. На нем было столько птиц, что трудно было
не наступить на их яйца.

Они вошли во фьорд и назвали его Оточный Фьорд. Здесь они снесли кладь на берег
и обосновались. У них был с собой всякий скот, и они стали разведывать, чем
богата страна. Там были горы, и местность была красивая. Они занимались только
тем, что разведывали край. Всюду росла высокая трава.
Они там зазимовали. Зима была суровая, а они ничего не запасли летом. С едой
стало плохо, а рыбная ловля и охота не удавались. Они перебрались на остров в
надежде, что там будет лучше с промыслом или прибьет что-нибудь к берегу. Но и
там было плохо с едой, хотя корма для скота хватало. Тогда они стали просить у
Бога, чтобы он послал им какой-нибудь еды. Но молитва их не была услышана так
скоро, как им бы хотелось.
Между тем исчез Торхалль Охотник, и люди пошли его искать. Его искали целых три
дня. На четвертый день Карлсефни и Бьярни нашли Торхалля на вершине какой-то
скалы. Он лежал и смотрел в небо, вытаращив глаза, разинув рот и раздув ноздри.
Он царапал и щипал себя и бормотал что-то. Его спросили, зачем он туда забрался,
но он ответил, что это не их дело, попросил их не удивляться и сказал, что он не
младенец, чтоб нуждаться в их присмотре. Они стали уговаривать его вернуться с
ними домой, и он так и сделал.

Немного погодя к берегу прибило кита, и люди сбежались и стали разделывать его,
но никто не знал, что это за кит. Карлсефни хорошо разбирался в китах, но и он
не знал, что это за кит. Повара наварили китового мяса, но все, кто его ел,
заболели.
Тут подошел Торхалль Охотник и сказал:
— Ну что, разве рыжебородый[7] не оказался сильнее вашего Христа? Это я получил
за стихи, которые сочинил о моем покровителе Торе. Он всегда мне помогает.
Когда люди услышали это, никто не стал есть китовое мясо. Его сбросили со скалы
и стали уповать на Божью милость. Вскоре можно было поехать на рыбную ловлю, и
тогда у них стало вдоволь еды.
Весной они поплыли в глубь Сточного Фьорда. Теперь они брали много добычи: дичь
— на суше, птичьи яйца — на острове и рыбу — в море.

Стали они обсуждать, что делать дальше, куда ехать. Торхалль Охотник хотел плыть
на север, за Удивительные Берега и Килевой Мыс, и там искать Виноградную Страну.
А Карлсефни хотел плыть на юг вдоль берега и на восток. Он считал, что чем
дальше к югу, тем земля будет лучше, но он считал также, что нужно разведать
страну в обе стороны.
Торхалль снарядил свой корабль у острова. С ним собралось ехать только девять
человек. Все остальные поехали с Карлсефни.
Однажды, когда Торхалль носил воду на корабль, он отпил глоток и произнес:

Деревья бури оружья
Говорили, что здесь в изобилье
Приятнейший из напитков.
Стране этой шлю проклятья!
Бальдр одежды валькирий
Таскать должен воду в ведрах,
Источнику кланяясь низко.
Нет здесь вина и в помине![8]
Затем они отплыли, и Карлсефни проводил их за остров. Прежде, чем они подняли
паруса, Торхалль произнес:
Назад туда мы поедем,
Где ждут нас. Кораблей дорогу
Пусть разведает вепрь
Небес песчаной пустыни,
Между тем как ясени сечи.
Что хвалят здешние страны,
На Берегах Удивительных
Живут и китов себе варят![9]

На этом они расстались с Карлсефни и поплыли на север мимо Удивительных Берегов
и Килевого Мыса. Они хотели пройти на запад, но разразился сильный шторм, и их
отнесло ветром в Ирландию. Там их избили и обратили в рабство, и там Торхалль
простился с жизнью.

Карлсефни поплыл на юг вдоль берега, и с ним Снорри, Бьярни и другие. Они плыли
долго и наконец приплыли к реке, которая впадала в озеро, а потом в море. В
устье реки были большие песчаные отмели, так что в нее можно было войти только
во время прилива.
Карлсефни и его люди зашли в устье и назвали это место Озерко. Здесь они нашли
поля самосеянной пшеницы в низинах и виноградную лозу всюду на возвышенностях.
Все ручьи кишели рыбой. Они рыли ямы там, где суша и море встречались, и когда
море отступало, в ямах был палтус. В лесу было много всякого зверя.
Они оставались там полмесяца, тешась и не замечая ничего плохого. Скот их был с
ними. Но однажды рано утром, осматриваясь, они увидели девять кожаных лодок. С
лодок махали палками, трещавшими, подобно цепам, и палки вращались по движению
солнца. Карлсефни сказал:
— Что бы это могло значить?
Снорри отвечает:
— Возможно, что это знак мира. Возьмем белый щит и пойдем им навстречу.
Так они и сделали. Незнакомцы подплыли к ним и, рассматривая их с удивлением,
вышли на берег. Они были низкорослы и некрасивы, волосы у них были грубые, глаза
— большие, скулы — широкие. Они постояли некоторое время, дивясь, а затем уплыли
на своих лодках на юг за мыс.
Карлсефни и его люди построили себе жилье на склоне у озера. Некоторые дома были
близко к озеру, другие — подальше. Они там прожили зиму. Снега не выпало совсем,
так что весь скот был на подножном корму.

Когда началась весна, однажды рано утром они увидели, что с юга из-за мыса
выплывает такое множество кожаных лодок, что казалось, будто уголь рассыпан по
заливу. Также и на этот раз с каждой лодки махали палками.
Люди Карлсефни подняли щиты, и начался торг. Всего охотнее скрелинги брали
красную ткань. Они просили также мечи и копья, но Карлсефни и Снорри запретили
продавать им оружие. В обмен на ткань они давали пушнину. Они брали пядь ткани
за шкурку и повязывали этой тканью себе голову. Торг продолжался так некоторое
время. Когда ткани стало мало, ее стали разрезать на полоски не шире пальца. Но
скрелинги давали за них столько же, даже больше.
Тут случилось, что бык, который был у людей Карлсефни, вдруг выскочил из леса и
громко замычал. Скрелинги испугались, попрыгали в свои лодки и уплыли на юг за
мыс.
После этого они не показывались целых три недели. Но когда прошло это время, с
юга вдруг появилось такое множество лодок скрелингов, что казалось — течет
поток. На этот раз с лодок махали палками против солнца, и все скрелинги громко
кричали. Карлсефни и его люди подняли красные щиты и пошли им навстречу.
Они сошлись, и начался бой. На людей Карлсефии посылался град камней, потому что
у скрелингов были пращи. Вдруг Карлссфни и Снорри увидели, что скрелинги подняли
на шесте большой, величиной с овечий желудок, шар синего цвета, и он полетел в
сторону берега на людей Карлсефпи и страшно завыл, когда упал на землю. Это
навело такой ужас на Карлсефни и его людей, что они думали только о том, как бы
уйти. Они отступили вдоль реки к каким-то утесам и только там дали отпор.
Фрейдис вышла и увидела отступление. Она крикнула:
— Вы такие молодцы, а бежите от этих жалких людишек! Вы же могли бы перебить их
всех, как скот! Было бы у меня оружие, уж я бы, наверно, дралась лучше любого из
вас.
Но они не обратили никакого внимания на ее слова. Фрейдис хотела присоединиться
к ним, но ей было не догнать их, так как она была беременна. Она пошла за ними в
лес, а скрелинги приблизились к ней. Тут она увидела перед собой на земле
убитого, это был Торбранд, сын Снорри. В темени его торчал плоский камень, а меч
его лежал рядом. Она хватает меч и готовится защищаться. Тут скрелинги подбегают
к ней. Тогда она выпрастывает одну грудь из-под рубашки и шлепает по ней
обнаженным мечом. Скрелинги были так напуганы этим, что бросились к своим лодкам
и поплыли прочь.
Карлсефии и его люди подошли к ней и хвалили ее за мужество. Двое из его людей
было убито, а из скрелингов — четверо, хотя превосходство было на стороне
скрелингов.
Карлсефни и его люди вернулись к домам, недоумевая, что это за многочисленное
войско нападало на них с суши. Но тут они поняли, что нападали на них только те,
что приехали на лодках, и что другое войско было наваждением.
Скрелинги нашли второго убитого из людей Карлсефни. Рядом с ним лежала секира.
Один из скрелингов ударил ею по камню, и лезвие сломалось. Тогда они решили, что
она никуда не годится, раз не берет камень, и бросили ее.
Карлсефни и его люди поняли теперь, что, хотя земли здесь отличные для
поселения, жизнь на них будет всегда небезопасна и тревожна из-за туземцев. И
они собрались в обратный путь к себе домой. Они поплыли на север вдоль берега.
По пути им попались пять скрелингов, которые спали в одеждах из шкур, и у них
были коробы с костным мозгом, смешанным с кровью. Люди Карлсефни решили, что эти
скрелинги изгнаны из страны, и они их убили.
Затем им попался мыс, на котором было множество оленей. Весь мыс был покрыт
коркой их помета, потому что на нем зимовали олени.
Потом Карлсефни и его люди приплыли в Оточный Фьорд, и там все было в изобилии.
Некоторые говорят, что Бьярни и Фрейдис оставались там с сотней человек и не
ездили дальше, в то время как Карлсефни и Снорри и с ними сорок человек ездили
на юг и, проведя у Озерка не больше чем два месяца, вернулись тем же летом.
Карлсефни отправился на одном корабле на поиски Торхалля Охотника. Остальные его
люди не поехали. Он поплыл на север мимо Килевого Мыса и потом на запад, и земля
была у него с левого борта. Всюду были только леса. Долго они так плыли, пока не
увидели реку, впадающую в морс и текущую с востока на запад. Они вошли в устье
реки и стали у южного берега.

Однажды утром Карлсефни и его люди увидели на дальней стороне прогалины какое-то
пятнышко, которое поблескивало, и они закричали на него. Пятнышко зашевелилось,
и это оказался одноногий человек, который бросился скачками туда, где стоял их
корабль. Торвальд, сын Эйрика Рыжего, сидел у руля. Одноножка попал ему стрелой
в низ живота. Торвальд выдернул стрелу и сказал:
— Богатую страну мы нашли. Жиром обросли мои кишки.
Вскоре после этого Торвальд умер от раны. Одноножка бросился убегать на север.
Карлсефни и его люди погнались за ним и по временам видели, как он убегал от
них. Наконец он скрылся от них в какой-то бухте, и они повернули назад. Тогда
один из них произнес такой стишок:
Воины гнались —
Говорю я правду —
За одноножкой
Вниз к берегу.
Чудной человек
Мчался как вихрь
По бездорожью.
Слушай, Карлсефни!

Затем они поплыли снова на север и считали, что они в Стране Одноножек. Но они
решили больше не подвергать опасности своих людей.
Они полагали, что горы у Озерка и те, которые они теперь видели, это одни и те
же горы, и что обе местности одинаково отстоят от Оточного Фьорда.
Они повернули назад и провели третью зиму в Оточном Фьорде. В это время было
много ссор. Неженатые задевали женатых.
Снорри, сын Карлсефни, родился в первую осень. Когда они уезжали, ему было три
зимы. Ветер дул с юга, и они приплыли в Лесную Страну. Там им встретилось пять
скрелингов — бородатый мужчина, две женщины и двое детей. Карлсефни и его люди
захватили мальчиков, а остальные скрелинги ускользнули и провалились сквозь
землю. Они взяли мальчиков с собой, обучили языку и крестили. Мальчики сказали,
что их мать зовут Ветильд, а отца — Овегир. Они сказали, что страной скрелингов
управляют два конунга, одного из которых зовут Авальдамон, а другого Вальдидида.
Они рассказали, что домов там нет, и люди живут в пещерах и ямах. Они рассказали
также, что по ту сторону, напротив их страны, есть страна, в которой люди ходят
в белых одеждах, громко кричат и носят шесты с тряпками на них. Люди думают, что
речь шла о Стране Белых Людей[10]. Наконец они вернулись в Гренландию и провели
зиму у Эйрика Рыжего.